Тем не менее, ни ЕС, ни Германия не намерены сходить с пути зеленой трансформации. Страна учится жить без российского топлива – это непросто, но она определенно справляется.
Быстрее, выше, зеленее
ФРГ уже не одно десятилетие считается европейским лидером в сфере «зеленых» инициатив, но несмотря на множество амбициозных стратегий и смелые энергетические эксперименты, она все еще отстает от собственного графика декарбонизации. В последние годы в Германии принято несколько решений о дальнейшем ужесточении экологических требований и сокращении сроков зеленой трансформации; они воплотились в нормативных актах.
Страны Евросоюза стремятся сократить эмиссию парниковых газов на 55% (относительно уровня 1990 г.) к 2030 г., а к 2050 – стать климатически нейтральными, следуя представленной Еврокомиссией в декабре 2019 г. т. н. «зеленой сделке» (The European Green Deal).
Германия пошла дальше: руководствуясь поправками к закону «О защите климата», который вступил в силу в августе 2021 года, она поставила цель достичь углеродной нейтральности уже в 2045 году, а к 2030 году сократить эмиссию CO2 на 65%. А в августе 2020 года был принят закон «Об отказе от угля», согласно которому производство электроэнергии из угля в Германии должно начать сокращаться незамедлительно и быть полностью прекращено не позднее 2038 г. (в предпочтительном варианте – к 2030 г.) В новое правительство впервые с 2005 года вошла партия «Союз 90/Зеленые», и подписанный в декабре 2021 года коалиционный договор провозгласил германскую экономическую модель уже не социальным, а социально-экологическим рыночным хозяйством, сделав климатическую повестку одним из ключевых направлений деятельности кабинета; «зеленые» политики возглавили важнейшие федеральные министерства иностранных дел и экономики, а последнее было преобразовано в министерство экономики и защиты климата. Следует также упомянуть, что еще в 2011 году Германия приняла решение об отказе от использования ядерной энергетики – несмотря на ее практически нулевую эмиссию, другие потенциальные риски, связанные с работой АЭС, всегда вызывали большую настороженность в немецком обществе. Последние действующие станции предполагалось вывести из эксплуатации к концу текущего года.
Попытки ускорить процесс декарбонизации связаны с необходимостью соблюдать цели Парижского соглашения: несмотря на то, что к 2020 году Германия планировала сократить выбросы CO2-эквивалента как минимум на 40%, в 2021 г. реальное снижение эмиссии составило лишь 38,7%, причем по сравнению с 2020 годом она возросла на 4,5%. Такая динамика объясняется сразу несколькими факторами: спрос на электроэнергию вырос, производство из возобновляемых источников (ВИЭ) сократилось из-за ухудшения условий ветрогенерации, цена на газ увеличилась, в результате использование угля возросло. Именно угольная электрогенерация несет основную ответственность за рост выбросов в 2021 году; впрочем, промышленность и транспортный сектор тоже превысили установленные нормы эмиссии. Доля бурого угля в производстве электроэнергии составила 19%, каменного угля – 9%, газа – 15%, атомной энергии – 12%, а возобновляемых источников – 40%. В энергетическом балансе Германии ископаемые источники энергии по-прежнему доминируют: 34,3% приходится на нефть, 26,4% – на природный газ, а 15,5% – на уголь. Доля ВИЭ в потреблении первичной энергии составляет лишь 16,5%. Основной потребитель нефтепродуктов в Германии – транспорт, от газа зависит отопление жилых домов и промышленных помещений.
Нельзя забывать, что энергообеспечение ФРГ почти на 70% зависит от импорта, и еще в 2021 году 55% поставок газа, 50% каменного угля и около 34% нефти происходили из России.
Новые вызовы и новые возможности
Начало войны в Украине вынудило Германию, наконец, взглянуть в глаза неудобной и давно избегаемой правде: необходимой диверсификации поставок энергоресурсов и снижения зависимости от импорта так и не произошло, стратегия Wandel durch Handel («изменения через торговлю») в отношениях с Москвой потерпела крах (поскольку, как заметила Ангела Меркель, обсуждая поведение Владимира Путина с президентом США Бараком Обамой еще в 2014 году (sic!), «он живет в другом мире»), – и теперь это обернулось большими проблемами для экономики и международной репутации страны. Германии и раньше приходилось прилагать немало усилий для решения энергетической трилеммы «устойчивость – безопасность- – доступность»; резкое сокращение поставок энергоносителей из России поставило под удар безопасность и, тем более, доступность энергии, но более всего – по крайней мере, в краткосрочной перспективе, – пострадала устойчивость.
В первом полугодии 2022 года доля угля в электрогенерации ФРГ увеличилась на 17,2% относительно предыдущего года и составила 31,4%. Доля газа сократилась с 14,4% до 11,7%. В июле был принят закон, предусматривающий использование альтернативных электростанций в целях сокращения потребления газа в случае возникновения его дефицита. Речь идет не только о станциях, работающих на каменном угле и нефти, но и о буроугольных станциях, которые было решено вновь ввести в эксплуатацию: министр экономики Роберт Хабек («Союз 90/Зеленые») назвал это «горьким, но необходимым для экономии газа решением». К ноябрю к сети вновь были подключены 12 каменноугольных станций, а две буроугольные станции продолжат работать до 2024 года. Это может привести к увеличению эмиссии CO2 в сфере электрогенерации на 20% уже в 2023 году.
В октябре было принято решение о продлении работы трех последних АЭС до середины апреля 2023 года. Отказ от угля и атома был ключевой целью энергетической политики коалиции «светофор», она планировала активно развивать возобновляемую энергетику и в намеченные сроки прийти к климатической нейтральности, используя в качестве поддержки одно ископаемое топливо – газ. Теперь же эти планы оказались под угрозой, а на смену дефицитному газу пришло самое «грязное» углеводородное сырье.
Несмотря на российский газовый шантаж, нестабильные поставки летом и фактическое прекращение транспортировки газа через газопроводы начиная с августа (его доля в импорте сократилась до 10%), Германии удалось в рекордные сроки заполнить подземные газохранилища (ПХГ). Уже к началу ноября немецкие ПХГ были заполнены на 100%, чему, конечно, способствовала теплая осень и снижение цен на газ. Помимо российского топлива, доля которого в потреблении летом все еще составляла 26%, Германия закупала природный газ из Норвегии, Нидерландов и Бельгии, которая осуществляет транзит сжиженного газа через терминал в порту Зеебрюгге.
Но зима неизбежно наступила, и федеральному правительству предстоит искать новые, более постоянные решения газовой проблемы. 18 ноября объединение операторов ПХГ и хранилищ водорода Initiative Energien Speichern e. V. (INES) опубликовало сценарии газоснабжения ФРГ зимой 2022-2023 и заполнения хранилищ для подготовки к зиме 2023-2024. По этим прогнозам, в разных смоделированных обстоятельствах Германия одинаково благополучно переживет зиму, не исчерпает запасов газа и сможет их своевременно пополнить в следующем году. Дефицит может наступить лишь при экстремально низких температурах, но такой сценарий эксперты считают маловероятным; центральную роль в успешном решении задач энергобезопасности они отводят импорту СПГ. Очень похоже выглядит прогноз Федерального сетевого агентства, представленный еще в октябре: лишь один, самый «холодный» сценарий ведет к возникновению нехватки газа в феврале.
А 29 ноября стало известно, что начатые еще весной переговоры с Катаром завершились заключением договора на поставку СПГ, рассчитанного как минимум на 15 лет. Начиная с 2026 г., эмират планирует поставлять в Германию до 2 млн тонн газа в год. Срок контракта удачно совпадает с планами федерального правительства по достижению климатической нейтральности, поскольку предполагается, что с 2040 года потребление газа должно начать снижаться и вскоре быть полностью замещено альтернативными источниками. Пока же Германия, до начала войны не обладавшая инфраструктурой для приема танкеров, перевозящих сжиженный природный газ, завершает строительство четырех новых терминалов. Первый из них – плавучий терминал в Вильгельмсхафене – был открыт в середине ноября, второй – в Брунсбюттеле – должен быть введен в эксплуатацию до конца года, именно он будет принимать СПГ из Катара. Открытие третьего терминала в Любмине, запланированное на 1 декабря, было отложено из-за претензий природоохранных организаций.
Более интенсивное развитие возобновляемой энергетики – еще один путь выхода из кризиса в среднесрочной перспективе. Начиная с 2000 года, когда был принят закон «О возобновляемой энергии» (EEG), ВИЭ занимали особое место в германской энергетической трансформации (Energiewende), хотя этот процесс зачастую проходил неравномерно, с заметными экономическими и технологическими перекосами. Теперь же затянувшееся «бета-тестирование» вынужденно завершилось: возобновляемой энергетике предстоит взять на себя уже совершенно иную ответственность.
Многие германские эксперты полагают, что увеличение темпов развития солнечной и ветроэнергетики сделает возможным производство 100% электроэнергии из ВИЭ в кратчайшие сроки, с другой стороны, этот процесс сопряжен со множеством трудностей. Речь не только о технических проблемах, но и о сложных процедурах общественного одобрения, спорных вопросах использования сельскохозяйственных площадей и даже нехватке кадров. По данным Института немецкой экономики (IW), для необходимого расширения мощностей ветроэнергетики и солнечной энергетики в Германии недостает 216 тысяч специалистов – электриков, механиков, инженеров-программистов.
Тем не менее, интенсификация ВИЭ продолжается – не только на национальном, но и на европейском уровне. В августе восемь государств Балтийского региона, в число которых входит Германия, подписали декларацию о сотрудничестве в сфере офшорной ветрогенерации, которая предполагает наращивание мощностей с 2,8 ГВт до 19,6 ГВт к 2030 году, а 12 сентября министры энергетики стран – членов The North Seas Energy Cooperation (NSEC) при участии Еврокомиссии договорились об увеличении мощности ветропарков Северного моря до 260 ГВт к 2050 году.
Еще один альтернативный энергоноситель, на который Германия делает ставку, – водород. Весьма амбициозная «Национальная водородная стратегия», призванная снизить зависимость от экспортеров ископаемого топлива и ускорить достижение климатических целей, была принята еще в июне 2020 года, и это направление обладает большим потенциалом, однако оно по-прежнему требует времени и инвестиций для разработки технологий и создания инфраструктуры, поэтому водород не сможет заменить природный газ прямо сейчас.
Экономить придется всем
Можно искать альтернативные источники энергии, а можно эффективнее расходовать имеющиеся ресурсы. Уже в июне в Германии стартовала кампания по экономии энергии, которая продлится до 2025 года. 21 миллион немецких домохозяйств зависят от газа, 80% потребления приходится на отопление и горячую воду; германские власти полагают, что в краткосрочной перспективе 15% из них можно сэкономить, следуя несложным правилам – снижая температуру в помещении, разумно расходуя горячую воду, закрывая кастрюли крышкой и грамотно используя посудомоечную машину.
Доклад, подготовленный учеными из проекта «Ариадна», входящего в научно-исследовательскую инициативу «Коперник», которая занимается вопросами энергетической трансформации, утверждает, что сочетание защиты климата и поддержания энергетического суверенитета в условиях кризиса потребует дальнейшего сокращения потребления газа – на 30% от докризисного уровня. Впрочем, согласно исследованию, домохозяйства пока не спешат снижать потребление, тогда как промышленность оказалась куда более чувствительной: в ответ на повышение цен она сократила использование газа на 20% по сравнению с прошлым годом. Большим потенциалом экономии обладают здания и сооружения (чью энергоэффективность планировали повысить еще в «Энергетической концепции 2050», принятой осенью 2010 года), санация которых наряду с расширением применения тепловых насосов способны обеспечить 30% экономию в этом секторе. Тепловые насосы, использующие термальную энергию, все активнее приходят на смену газовым отопительным котлам, федеральное правительство продвигает эту технологию как альтернативу неэкологичному мазутному или газовому отоплению, а министр экономики Хабек ожидает, что с 2024 года ежегодно будет вводиться в эксплуатацию по меньшей мере 500 тыс. новых насосов, и к 2030 году их число достигнет 6 млн, благодаря чему новая система отопления на 65% будет обеспечиваться возобновляемыми источниками энергии, – как и было закреплено в коалиционном договоре.
Впрочем, пока больше половины вновь устанавливаемых систем отопления составляют газовые системы; ситуация может постепенно измениться по мере повышения стоимости ископаемого сырья и снижения стоимости электроэнергии, кроме того, государство планирует субсидировать приобретение тепловых насосов.
Несмотря на оптимистичные прогнозы экспертов, степень неуверенности в обществе довольно высока: согласно опросу, проведенному институтом социальных исследований и статистического анализа Forsa в конце ноября, 51% граждан убеждены, что Германия хорошо подготовлена к холодным зимним месяцам, однако 47% опрошенных опасаются возникновения дефицита газа и электроэнергии. По оценкам мюнхенского Ifo-Institut, ежемесячно исследующего настроения германского бизнеса, в октябре индекс делового климата опустился на самый низкий уровень с мая 2020 года: предприниматели не были уверены в стабильности энергообеспечения и ожидали трудную зиму.
Помощь не избавит от рецессии
Даже если проблема энергобезопасности будет решена, не меньшую обеспокоенность вызывает вопрос доступности энергии. Еще до войны и кризиса стоимость электроэнергии в Германии, в первую очередь для домохозяйств, была одной из самых высоких в Европе. Уже к апрелю 2022 года этот показатель вырос на 10,5% по сравнению с предшествующим годом, цена на газ для домохозяйств – на 48%; рост стоимости газа в первом полугодии составил 17,7%, предприятия стали платить за электричество на 19,3% больше. В этих обстоятельствах федеральное правительство сделало несколько шагов, призванных облегчить бремя конечных потребителей; для этих нужд было выделено 200 млрд евро, что вновь заставило государство залезть в долги. С 1 октября 2022 по 31 марта 2024 года НДС на газ и отопление будет снижен с 19% до 7%. С 1 января 2023 до 30 апреля 2024 будет действовать т. н. «тормоз для цены на газ» (Gaspreisbremse): домохозяйства, малый и средний бизнес будут платить 12 евроцентов за кВт*ч, эта цена будет распространяться на 80% потребления предшествующего года, промышленные предприятия будут платить 7 центов за кВт*ч. Кроме того, на тот же период вводится «тормоз для цен на электроэнергию»: цена 1 кВт*ч для домохозяйств и малого бизнеса, потребляющих не более 30 тыс. кВт в год, будет ограничена 40 центами (для 80% среднего потребления), промышленность заплатит 13 евроцентов за 70% среднего потребления. До начала действия этих механизмов, в декабре 2022 года, потребители газа и отопления получат единовременную выплату, а все пенсионеры получат помощь в размере 300 евро.
Тем не менее, по данным Forsa, только 9% граждан верят в то, что правительственные меры смогут нивелировать повышение цен, 64% полагают, что его компенсируют отчасти, а 21% считает их бесполезными.
Бизнес, напротив, положительно отреагировал на утверждение огромного финансового пакета и разработку механизмов поддержки, и в ноябре значения индикатора конъюнктуры ifo выросли впервые за многие месяцы. Кроме того, опросы ifo-Institut показывают, что три четверти промышленных предприятий смогли сократить потребление газа, не снизив производства, но на этом потенциал безболезненной экономии исчерпывается для большинства компаний.
Промышленность, наряду с домохозяйствами, является крупнейшим потребителем энергии в Германии – на нее приходится 27% конечного потребления, а важнейшие отрасли германской индустрии очень энергоемки: например, химическая промышленность и металлообработка. Поэтому и возможности повышения энергоэффективности распределены неравномерно: если в машиностроении и автомобилестроении 80% компаний удалось избежать сокращения производства, то в химической промышленности – только 60%.
Федеральное объединение немецкой промышленности (BDI) из-за энергетического кризиса и сбоев поставок ожидает в текущем году минимального прироста производства – 0,25% (в 2021 году он составил 4,7%), и главные проигравшие сейчас – именно энергоемкие отрасли.
Прогноз на 2023 год еще более пессимистичен. Специфика германской экономики состоит в высокой доле промышленности в ВВП и ее (и промышленности, и экономики в целом) традиционной экспортной ориентации. Мировая экономика замедляется, международная торговля сокращается, а вместе с ней – и германский экспорт. В текущем году BDI рассчитывает на совокупное увеличение экспорта лишь на 2,5% – а в прошлом рост составлял 9,7%.
К пессимистичным прогнозам присоединяется Немецкое объединение торгово-промышленных палат (DIHK), также ожидающее резкого падения экспорта. Сейчас германская экономика растет – несмотря ни на что: в третьем квартале рост составил 0,4% по сравнению с предыдущим кварталом и 1,3% по сравнению с прошлым годом. Прогноз на текущий год колеблется от 0,9% до 2,1%, но практически все исследовательские институты и международные организации в грядущем году ожидают сокращения германского ВВП: средний прогноз составляет минус 0,4%, самый пессимистичный предполагает падение экономики на 3,5%. Несмотря на неизбежное приближение рецессии, германские эксперты настаивают, что климатические требования не будут ослаблены, поэтому экономике предстоит сосредоточить усилия на разделении роста и потребления ресурсов.
Климат не ждет
Вернемся к выступлению канцлера Шольца на конференции по климату в Египте. Он, в частности, заявил, что Германия «без всяких «если» и «но»» откажется от ископаемых энергоносителей, а «переход на возобновляемые источники энергии является не только требованием дальновидной климатической, экономической и экологической политики, но и императивом политики безопасности». «Нам ясно как никогда: будущее за ветроэнергетикой, солнечной энергетикой и зеленым водородом», – заверил Шольц.
Примечательно, что за несколько дней до выступления канцлера экспертный совет по вопросам климата при правительстве ФРГ представил доклад о состоянии германской климатической политики. Эксперты приходят к неутешительному выводу: пока все указывает на то, что Германия не сможет достичь климатических целей 2030 года; для этого промышленности следует увеличить показатели по сокращению выбросов в 10 раз, а транспортному сектору – в 14. В то время как бизнес хватается за голову от строгости «зеленых» ограничений, экологи и климатические активисты обвиняют правительство в бездействии и предательстве зеленых идеалов. Руководство Greenpeace Deutschland обвинило Шольца в «обмане международной общественности», поскольку он намеревается финансировать новые газовые месторождения в Африке, а WWF Deutschland настаивает, что российскому газу нужно было найти другую замену, не провоцируя ренессанс ископаемого топлива.
Теперь, когда старшее поколение «зеленых», успевшее пошуметь на улицах в 1970-х и побыть респектабельными политиками в 90-х, ушло на покой, их младшие коллеги, превратившиеся из левых во взвешенных центристов, получили реальную власть и принимают «взрослые» непопулярные меры. Когда даже представители Fridays for Future смогли с пониманием отнестись к решению Роберта Хабека использовать уголь как временную антикризисную меру – выросло новое поколение климатических активистов, «разочаровавшихся в федеральном правительстве».
Молодые люди из «Последнего поколения» запомнились радикальными акциями в картинных галереях Берлина и Дрездена, а совсем недавно парализовали работу аэропорта Берлин-Бранденбург. Активисты BUNDjugend, кажется, готовы устроить климатический диктат, требуя законодательно закрепить обязательные нормы экономии энергии для индустрии и частных потребителей.
С российским газом или без него, климатические проблемы будут усугубляться, и вскоре немецким министрам придется заняться ими всерьез, одновременно пытаясь утешить перепуганных детей и беднеющих промышленников.
