Перед выборами в Госдуму в 2003 году Геннадий Зюганов опубликовал книгу «Святая Русь и Кащеево Царство». В ней был зафиксирован радикальный идеологический поворот: «православно-коммунистический синтез».
Не цивилизация, а все-таки демократия
Вкратце он выглядел так: Россия — это не просто «Российская Федерация», а «Святая Русь». Она является самостоятельной «цивилизацией» и достигла зенита своего развития при Сталине, а ее ядром является особый мир ценностей православия. Вся предыдущая история России была преамбулой к сталинскому золотому веку русской цивилизации. Зюганов в этой книге активно цитировал Данилевского. Одновременно — с другого фланга — Владимир Якунин уже с 2001 года начал проводить международные семинары, которые вскоре превратились в «Диалог цивилизаций» и Родосский форум.
Практической целью этой программы Якунина была вербовка политических деятелей разных стран в интересах Кремля, а идеологически ее основой было учение о России как «православной цивилизации». Путинское окружение стало ездить на Афон, а Якунин стал возить в Москву «благодатный огонь» из Иерусалима.
В то далекое время Путин позиционировал себя не «императором», а «современным менеджером», лидером «модернизации», ему не нужна была радикальная идеология, которая основывается на метафизическом разрыве с Западом и на принципиальном отличии России от всего остального мира. Наоборот: требовалось выводить российские компании на глобальный рынок, вступать в международные организации и сотрудничать с НАТО в вопросах безопасности. Поэтому Кремль не мог поставить в центр своей идеологии концепт «православной цивилизации», как слишком радикальный.
Над идеологической рамкой для второго срока Путина в те времена работал коллектив под руководством Суркова, и они остановились на относительно безобидной формуле «суверенная демократия + русский мир». А концепт «Россия — страна-цивилизация» остался как бы «на полях» — у коммунистов и правых русских националистов.
Опора для бюрократии
Долго ли коротко ли, но деревья выросли. В 2014 году Путин решил обменять все на территориальный захват одной области и одного города, а в 2022 году еще четырех областей Украины. И уже с 2014 года начался идеологический поворот: накачка антизападничества, милитаризма, ревизия истории. В апреле 2023 года Кремль обновил базовый документ по внешнеполитической стратегии (предыдущая версия 2016 г.) и в нем одной из главных новаций оказался как раз концепт «Россия — государство-цивилизация». А в сентябре 2023 Владимир Путин поставил тему «цивилизации» в центр своей 20-й по счету «валдайской речи».
Понятно, что термин «цивилизация» имеет свою академическую историю — от Броделя до Хантингтона. Но в идеологическом словаре путинизма он имеет конкретное политическое значение. Он направлен на то, чтобы обосновать экономическую и политическую автаркию радикально антизападнического характера. Поэтому в позднем путинизме на первый план вместо «суверенная демократия + русский мир» выходит дуплет «страна-цивилизация + традиционные ценности». Кремль сейчас активно, в две руки дорабатывает идеологию для бюрократии периода изоляции. Одной рукой это делает аппарат Совбеза, где Патрушев и его эксперты обосновывают радикальный конфликт с Западом, другой рукой — аппарат Кириенко, где его эксперты разрабатывают идеологическую рамку для всей системы кадровой подготовки, образования и политпросвещения. Эта идеологическая конструкция под рабочим названием «Пентабазис» описывает «ценностные ориентиры» на пяти уровнях: личность, семья, общество, государство, страна.
Вопрос о том, есть ли у Кремля «идеология» обсуждается в академической среде весь период путинского правления. Одни считают, что Путин — циничный оппортунист, произвольно использующий идеологические концепты из разных словарей. Другие считают, что Кремль примерно с 2004–2006 гг. выстроил определенную идеологию, т. е. минимальный идеологический словарь, на который должны опираться многомиллионные группы гражданской и силовой бюрократии. Сейчас эта дискуссия активизировалась из-за публикации доклада CSIS | Center for Strategic & InternationalStudies (авторы — Мария Снеговая, Майкл Киммадж и Джейд МакГлинн), обсуждение идет на страницах разных изданий.
Несомненно то, что при переходе к автаркии Путин и близкие к нему кремлевские спикеры постоянно развивают одну и ту же идеологическую конструкцию: радикальное антизападничество, основанное на конфликте ценностей. Маркер «Россия — страна-цивилизация» отсылает вовсе не к идее мирного сосуществования разных культурных моделей, а к идее бескомпромиссного конфликта «Святой Руси» с «Кащеевым царством Запада». К своей новой каденции 2024–2030 Владимир Путин подходит с идеологией «Россия — осажденная крепость», т. е. замкнутая в себе «цивилизация» со своими отдельными «традиционными ценностями». Все эти «ценности» и цивилизационные отличия призваны обеспечить долгосрочный конфликт с Западом, игру с нулевой суммой. Разумеется, вся эта риторика о цивилизации и ценностях при определенной оптике кажется анекдотичной, пустой и механистичной.
Однако это и есть та идеология, на которую будет опираться российская бюрократия как минимум до 2030 года, а государственные институты будут внедрять ее в образование, культуру и системы кадровой подготовки.
Идеологическая закваска
О кремлевской идеологии часто говорят: она не затрагивает население. Обычно в качестве аналогии приводят позднесоветскую партийную идеологию — казенную и герметичную по своему языку, она была отдельно, а жизнь людей отдельно. Но эта аналогия парадоксальна и даже трагична: ведь дело в том, что «советская идеология» на наших глазах пережила реинкарнацию, примерно через 20 лет после исчезновения СССР с географической карты, в России начался бум массовой литературы с реабилитацией Сталина как «эффективного менеджера», а Берии как «сторонника либеральных реформ» и в результате советские пропагандистские штампы вернулись в официальный язык Кремля.
Поэтому не следует наивно смотреть на нынешнее идеологическое производство Кремля. Нынешнее антизападничество, идеология автаркии, ревизия истории, весь этот «пентабазис» Кириенко и «русская цивилизация» Патрушева — впитывается в почву, даже если в повседневной жизни звучит глухим фоном. Идеология и не рассчитана на население в широком смысле, она рассчитана на многомиллионную бюрократию. Но эта бюрократия и после выхода на пенсию продолжает настойчиво транслировать в общественную жизнь свой «православно-коммунический синтез».
И как показал наш постсовесткий опыт, власть легко и успешно может опереться на старую идеологическую закваску.
