Мы узнали, что великий полководец Владимир Путин намного больше похож на генералиссимуса Иосифа Сталина, чем могло показаться: он так же счел предупреждения о теракте «шантажом», как советский диктатор сообщения о близком начале войны — провокацией.
Мы убедились, что силовики в современной России — это защитники власти от народа, но не населения — от внешних угроз: никто из них в боевое соприкосновение с террористами не вступил.
Мы имели случай подтвердить предположения, что в отношении подозреваемых никакие законы в России не действуют: пытки электричеством, отрезание ушей и масса прочих унижений, демонстративно снятых на камеры, показывают методы, которые власть готова применить к каждому, как только представится соответствующая возможность.
Для многих думающих россиян теракт может стать (а может, уже стал) источником важной информации как о состоянии российской власти, так и об уровне безопасности в России после четверти века путинского «крестового похода» против терроризма, символом чего отныне будут задохнувшиеся в туалетах «Крокуса» десятки мирных зрителей, а вовсе не «замоченные в сортире» боевики, которых когда-то грозился предъявить публике самонадеянный диктатор.
А власти самый кровавый индицент, когда-либо случившийся в центральной части страны, судя по всему, может не принести никаких выгод.
В первые часы после теракта только ленивый не говорил о выгоде активности террористов для власти — а многие прямо заявляли о причастности ФСБ к теракту. Однако второе (по крайней мере пока) не подтверждается, а первое выглядит неочевидным. И в 2000-е годы, когда северокавказские террористы, и (вероятно) сами российские силовики устраивали теракты от Москвы и Волгодонска до Волгограда и Беслана, и в 2020-е, когда при участии украинских спецслужб в России убивали z-пропагандистов, все такие события прекрасно укладывались в логику основного конфликта, в который был вовлечен (и которым был увлечен) Кремль.
Нынешний случай радикально нарушает эту логику, фактически открывая новый фронт в тот момент, когда и на старом наблюдаются одни провалы и поражения. В первые часы после теракта стало известно об атаках на Куйбышевский НПЗ, Оскольский электрометаллургический комбинат и объекты Черноморского флота в Севастополе, а власти Белгородской области признали, что для тысяч эвакуированных из прифронтовой зоны детей учебный год закончился досрочно. Более того, теракт не нужен политикам: в 2000-е годы подобные события применялись для искоренения в обществе элементов свободы и самоуправления — но сейчас они давно забыты, и «укреплять вертикаль» больше уже некуда.
Многогранные таланты тт. Соловьёва и Симоньян оказываются, судя по всему, недостаточными для того, чтобы обвинить в случившемся Украину: с заявлением об «окне» на украинской границе, подготовленном для террористов непонятно кем (судя по некоторым сообщениям, основная группа боевиков уже воссоединилась с братьями и учителями — вовсе не в Киеве) Владимир Путин остался единственным публичным обвинителем соседней страны. С «привязкой» к теракту новых жестких мер типа отмены моратория на смертную казнь или массовой мобилизации также, похоже, не все слава Богу: уже появились сообщения, что решений Конституционного суда парламентариям «не преодолеть», а в графике президента на начинающуюся неделю появились совещания по экономическим вопросам — что, конечно, сейчас несомненно больше требует его внимания.
Наконец, невооруженным глазом видно, что случившееся стало грандиозным провалом всех силовых служб и структур, призванных действовать в чрезвычайных ситуациях, — а их президент тронуть сейчас не может. К тому же быстро появившиеся сообщения, что концертный зал будет восстановлен, а не превращен в мемориал, тоже несут вполне понятную нагрузку — бóльшую, чем забота об экономической выгоде.
Я могу ошибиться, но впечатления о последствиях происшедшего пока после события сводятся к следующему.
Столкновение с исламистами стало для кремлевских геополитиков полной неожиданностью. Состояние их силового аппарата, может, и не было для них подобным же откровением, но показало, что адекватного ответа террористы могут ждать только в виде постов Дмитрия Медведева и отрезания ушей у глупо подставившихся сообщников.
Властям не удастся применить данный теракт для оправдания нового «закручивания гаек»: восстановления смертной казни не будет, а широкая мобилизация будет скорее отложена, чем форсирована. Родственникам погибших выплатят компенсации, жертвам устроят похороны за счет местных властей, популярные z-артисты последуют примеру Шамана и запишут еще с десяток частушек на тему неизбежного возмездия устроителям злодеяния, а страшная трагедия будет… попросту забыта.
Тем более что — не в пример штурму школы в Беслане или даже пожару в «Зимней вишне» — общественной реакции она не вызвала. И не вызовет. Потому что общества в стране давно нет.
